цисса: теперь ей приходится делать это постоянно: в момент испуга заставлять себя не бояться, в момент горечи сцеживать вдоль рта слом фарфоровой улыбки, налипшей на нее с годами, как вторая кожа – и сейчас, утопая в чужой ярости, расплесканной по лицу, как дождевая вода, нарцисса даже не меняет взгляда. все в ней остужается и отмирает – тело лишь шелуха, обернутая поверх чего-то, чего никогда и не было – черные зрачки напротив теряют в цвете – клыки сцарапывают звуки.