гермиона: В птичьем горле западной оранжереи ее неуклюже возведенный стол застревает костью – беспородное дерево среди чистокровного мрамора и дорогого стекла, среди гнезд садовых кресел, укутанных в изумруд и серебро, настолько глубоких, что со временем можно и самому обратиться в кустарник чайной розы.
лив: она мечется между желанием сказать абсолютно всё, что уже вертится на кончике языка, и желанием сохранить лицо, остаться спокойной, рассудительной; остаться девушкой, от которой не бывает проблем. оливия чувствует, как ярость внутри неё пузырится, практически доходя до горла, сдавливая. ещё чуть-чуть, и она, пробравшись сквозь все связки и мышцы, постучит, попросит выпустить себя наружу.